Его Святейшество Далай-лама
Хотя мне уже выпадала возможность и великая честь участвовать во многих межрелигиозных диалогах и церемониях, этот нынешний диалог совершенно особый. В частности, хотелось бы знать мнение буддийских монахов относительно моего прочтения и комментариев к христианскому Евангелию.
Вы хорошо знаете, что я буддист; моя религия не предполагает веры в «Творца». Но в то же время я искренне хочу помочь тем, кто называет себя практикующими христианами, укрепить их веру и подлинную практику. Я пытаюсь помочь им.
Рассказывают, что однажды Нагарджуна намеревался провести диспут с одним ученым, принадлежавшим к древнеиндийской традиции, который не был буддистом. Его ученик Арьядева не хотел, чтобы учитель утруждал себя, и предложил отправиться вместо него. Нагарджуна сказал: «Сначала я должен испытать тебя и убедиться, достоин ли ты занять мое место». Нагарджуна и Арьядева начали диспут, в котором Учитель занял позицию древнеиндийской школы, против которой и должен был выступать ученик. Нагарджуна защищал небуддийскую школу мышления так твердо и убедительно, что в какое-то мгновение диспута Арьядева начал сомневаться в приверженности Нагарджуны к учению.
Наверно, что-то похожее происходит, когда буддийский монах пытается понять, кто такой «Творец». (Смех.) Эти несколько дней диалога и дискуссий еще больше укрепили меня в давнем убеждении, что, несмотря на значительные метафизические и философские различия в религиозных традициях мира, все же существует достаточно крепкий религиозный фундамент, объединяющий различные религиозные традиции, что позволяет нам сообща трудиться над задачей совершенствования человечества. Мой опыт последних нескольких дней укрепил эту веру, и я очень благодарен за предоставленную возможность возглавлять в этом году Семинар Джона Мейна.
Выступая сегодня здесь, в этом монастыре, я бы хотел поговорить о значении монашеского образа жизни. Образ жизни в монастыре основан на внешне выраженном следовании определенным предписаниям и обетам. Сейчас мы посмотрим, как это может стать базой для духовной практики и роста человека.
Хотя присутствующие здесь буддийские монахи знакомы с этой идеей, позвольте мне сказать, что в буддийской традиции, когда речь заходит о духовном пути или просветлении, практика поясняется с позиций так называемого обучения трем высшим началам. Это высшие начала мудрости, концентрации, или медитации, и нравственности. Из них обучение высшей нравственности и этике служит основанием для двух других начал.
Мы говорим о нравственных предписаниях и этических дисциплинах именно в контексте обучения высшему началу нравственности. В целом, в буддийской традиции существует два вида предписаний: этические предписания для монахов и мирян. Область этической дисциплины в буддизме называется пратимокша, что буквально означает «индивидуальное освобождение». В этой практике изначально существует группа предписаний, из которых пять — монашеские. Они включают обеты от послушничества до полного посвящения в сан для мужчин и женщин. Две оставшиеся группы предписаний предназначены для практикующих мирян.
Говоря о монашеских предписаниях, мы имеем в виду образ жизни, который отличает нравственная дисциплина, основанный на фундаментальном предписании целибата. Чтобы постичь значение и ценность монашеского образа жизни, важно понять, что этот образ жизни принимается в более широком и духовном контексте. Например, буддизм считает, что у всякого живого существа есть потенциал для совершенства — природа Будды — и это присуще всем нам. Это семя буддовости естественным образом заложено в каждом существе. На языке христианства, каким говорят мои братья и сестры практикующие христиане, это звучит чуть-чуть иначе. Говорят, что все люди обладают божественной природой, они — «образ и подобие Бога». Таким образом, в обеих религиях присутствует идея изначальной чистоты всех нас, которая служит основанием духовного роста. Чтобы усовершенствовать эту нашу добрую природу, недостаточно просто усиливать и развивать ее. В то же время необходимо ограничивать и преодолевать отрицательные порывы и устремления внутри самих себя. Здесь требуется двусторонний подход: усиление положительных качеств и ограничение отрицательных моментов.
По-моему, одна из ключевых идей, лежащих в основе монашеского образа жизни, — идея удовлетворенности. Этот принцип довольствования связан с простотой и скромностью. Особый акцент на простоте и скромности и соответствующая практика присущи как христианским, так и буддийским монашеским орденам. Например, в случае с буддизмом эта идея заложена в перечне 12 качеств, которые необходимо развить в себе члену монашеского ордена, а также в четырех устремлениях высшего существа. (Они включают удовлетворенность простой пищей, одеждой, жильем, особую нацеленность на умиротворение ума и ликвидацию ментальных загрязнений, практику медитации с целью выработки высших качеств.) Эти указания позволяют каждому практикующему при своем образе жизни довольствоваться скромными потребностями в еде, одежде и т. д. Это помогает человеку развить не только чувство удовлетворенности, но и силу характера: он больше не будет слабым, не будет легко поддаваться искушениям жизненной роскоши.
Чем сильнее ваш характер, тем крепче воля и способность переносить трудности. Это придаст вам энтузиазм и упорство. А когда появится это ощущение мощного подъема, стойкость, выдержка и терпение, они создадут крепкий фундамент для духовного роста, помогут сознанию сосредоточиться на одной-единственной цели, дадут возможность объективного самопознания.
Моим братьям и сестрам практикующим христианам, в особенности тем, кто состоит в монашеских орденах, по-моему, требуется больше усилия и выдержки, потому что у них только одна жизнь, в то время как буддийские монахи могут быть с ленцой: если они не выполнят предписанного в этой жизни, впереди еще одна! (Смех.)
Одно из главных преимуществ таких качеств, как выдержка и терпение, — это их способность служить фундаментом для дальнейшего духовного развития. Например, если мы посмотрим на список условий для того, кто стремится достичь спокойного прибежища, или шаматхи, мы обнаружим, что на первом месте стоят чувство удовлетворенности, скромность, нравственный, дисциплинированный образ жизни.
Монашеский образ жизни — это жизнь, полная самодисциплины. Не следует думать, что эта дисциплина налагается на нас извне какой-то непреодолимой силой. Дисциплина должна прийти изнутри. Основой должно стать четкое осознание ее необходимости, а также определенный уровень интроспекции и внимательности. Как только вы выработаете подобное отношение к дисциплине, вы принимаете ее самостоятельно, а не просто подчиняетесь ей. В случае свободного выбора дисциплина действительно поможет выработать вам два очень важных качества: внимательность и бдительность. С развитием этих двух факторов, ведущих к пробуждению, у вас появятся два мощнейших инструмента, чтобы направить ум к единой цели.
Когда мы рассматриваем значение буддийского монашеского ордена, важно увидеть, что в основе его лежит целибат. Нужно понять, почему именно целибат стал фундаментом монашеского образа жизни. В каком-то смысле образ жизни монаха, принявшего целибат, идет против биологической природы тела. Если взглянуть на природу сексуальности и сексуального желания, то окажется, что это существенная часть наших биологических импульсов. Эта потребность связана с процессом воспроизводства в ходе эволюции. Да, в известном смысле монашеский образ жизни идет вразрез с биологической природой тела.
С каким же намерением, с какой целью принимается этот образ жизни? Для практикующего буддиста, в особенности для буддийского монаха или монахини, конечной целью является достижение нирваны или освобождение. Это освобождение сознания. Если вы правильно понимаете нирвану и освобождение, то вам известно, что, стремясь к освобождению, мы способны преодолеть связи человеческой природы, выйти за пределы человеческого существования. Поскольку сама цель находится за пределами человеческого существования, тогда, конечно, предстоит воспользоваться методом, идущим вразрез с биологическими ограничениями. Целибат как образ жизни — похоже, самое мощное противоядие нашим импульсам, привязанностям, обуревающим нас желаниям. В буддизме говорится, что привязанности и необоримые желания — причина цикличности нашего существования.
Поскольку мы ставим цель разорвать порочный круг и вырваться за его пределы, это подразумевает также выступление против биологической природы. Буддизм представляет эволюцию сансары в форме круга, в котором 12 звеньев взаимозависимой цепи четко указывают, каким образом зацепки и привязанности порождают цикличность существования. Например, человек может быть абсолютно невежественен (первое звено), он уже создал карму (второе звено), владеет сознанием (третье звено, где зарождается карма). Однако, если семена кармы не оживлены привязанностями и зацепками, перерождение в сансаре не состоится. Это объясняет, каким образом желания и привязанности образуют основу нашего циклического существования.
В контексте христианства я всего лишь предлагаю собственное видение и понимание вопроса, а мой друг отец Лоренс сможет объяснить вам это более глубоко. Как бы то ни было, постараюсь взглянуть на роль и значение целибата в контексте христианского монашества. Поскольку здесь нет идеи нирваны в буддийском значении слова, мне кажется, целибат следует понимать в свете основного важнейшего принципа удовлетворенности и смирения. Целибат связан с реализацией призвания или предназначения человека, он предоставляет ему время и возможности для духовной практики, чтобы он мог полностью посвятить себя призванию.
Чрезвычайно важно вести непритязательный образ жизни, без личных затруднений и обязательств, которые отвлекали бы от призвания. Без этого не обойтись. Если сравнивать монашеский образ жизни с семейным, в семье, несомненно, возникает гораздо больше затруднений. Семейная жизнь предполагает больше обязанностей, больше ответственности. В противоположность семейной жизни жизнь монаха или монахини отражает идеал простоты и свободу от обязательств (по крайней мере в идеале). Мы должны исходить из принципа: в отношении наших собственных интересов и жизненных нужд должно быть как можно меньше обязательств и проблем, однако во всем, что касается интересов других, монахи и монахини должны проявлять максимум заинтересованности и брать на себя как можно больше обязательств.
Мне сказали, что в бенедиктинском монашеском ордене есть три особо значимых заповеди. Это, во-первых, заповедь послушания, во-вторых, заповедь «преображения жизни» (под этим подразумевается, что в духовной жизни человека должно быть постоянное движение вперед) и третье — заповедь, предписывающая бенедиктинцам всю жизнь оставаться в одном монастыре. Позвольте мне еще раз взглянуть на эти три обета сквозь призму буддизма. Мне думается, первый обет, обет послушания, тесным образом связан с приверженностью монахов и монахинь к Пратимокша Сутре, буддийскому священному тексту, где изложены правила и предписания монашеского образа жизни. Буддийская традиция требует декламации этой сутры каждые две недели во время церемонии, на которой излагаются основы буддийского вероучения. В определенном смысле, декламируя Сутру, вы этим подтверждаете свое следование монашеским предписаниям Будды. Как члены монашеского ордена подтверждают свою приверженность священным текстам каждые две недели (часто это выражается жизнью в соответствии с определенными правилами послушания внутри самой монашеской общины), так и внутренняя дисциплина монастыря должна отражать дух и предписания, установленные Буддой.
Этот двойной обет, мне кажется, схож с обетом в христианской практике. Человек не только выполняет личные монашеские предписания, но и дает обет соблюдать дисциплину монастыря. Следуя внутреннему укладу монастыря и повинуясь настоятелю и старшим членам монашеской общины, вы, по существу, отдаете дань уважения предписаниям и правилам, установленным самим Буддой, и следуете им. Это очень близко к евангельской идее, заключенной в словах Иисуса: «Те, кто слушают меня, внимают не мне, но Ему — Отцу, пославшему Меня».
Вторая заповедь бенедиктинского ордена — преображение жизни — на самом деле дает ключ к пониманию монашеского образа жизни. В ней подчеркивается, насколько важна внутренняя духовная трансформация. Допустим, человек живет в полном уединении, без всяких контактов с окружающим миром, но, если при этом не происходит внутренней трансформации, такая жизнь лишена смысла. В Тибете мы используем выражение, которое отражает настоятельную необходимость преображения жизни в монашеском ордене. Один тибетский мастер сказал: «Если мне остается жить месяц-другой, я смогу подготовиться к следующей жизни. Если же у меня впереди год или больше, я смогу создать предельную устремленность». Это показывает, насколько важно со стороны практикующего с помощью постоянной работы вызывать в себе внутреннюю трансформацию. Процесс роста должен происходить в самом человеке.
По моему мнению, третий обет — пребывание в одном монастыре в течение одной жизни — показывает, насколько важно жить стабильно в физическом и ментальном смысле. При этом сознание человека не загрязняется и не отвлекается на мелочи.
Из этих трех заповедей вторую я лично считаю наиболее важной. Это преображение жизни, необходимость постоянного духовного роста. Чтобы создать для этого подходящие условия, нужен первый обет, обет послушания. Третий обет помогает человеку преодолевать препятствия на пути, защищаться от их неблагоприятных воздействий. Первый обет создает нужные условия, третий помогает бороться с помехами и препятствиями, но самый главный — второй. Я вовсе не имею здесь в виду, что даже в буддийском контексте нет надежды на освобождение или нирвану вне монашеского ордена. Это совсем другое. Для того, кто вступил на духовный путь, достижение нирваны возможно даже тогда, когда он ведет жизнь обычного мирянина. И наоборот, можно вступить в монашеский орден и жить уединенно, но, если нет внутренней трансформации, невозможно достичь нирваны или освобождения. Именно по этой причине Будда, давая учение о нравственности, говорил не только о монашеских заповедях, но и о заповедях для мирян. Думаю, это так же верно и в отношении христианства; у всех человеческих существ божественная природа, у всех нас есть потенциал для того, чтобы совершенствоваться и испытать чувство единения с божественным существом. На этом я заканчиваю свое краткое выступление. Прошу извинить меня, если я что-либо неверно истолковал.
Отец Лоренс Фримен: Ваше Святейшество, раннехристианские монахи вышли из египетской пустыни. Ученики, искатели истины уходили в пустыню в поисках мудрого учителя и говорили: «Отец, прореки нам слово». Сегодня мы Вас попросили именно об этом, и Вы прорекли очень емкое и мудрое слово. Спасибо.
Его Святейшество предлагает всем провести пять минут в молчании.
Духовное родство (диалог религий). Пер. с англ. Н. Коротковой, О. Матвиенко, Т. Курбатовой. Составитель и отв. ред. А. Терентьев. — СПб.: Нартанг, 1999
https://narthang.ru/product/duhovnoe-rodstvo-dialog-religiy-elektronnaya-kniga
Пока нет комментариев